Здравствуйте. У микрофона Михаил Хазин.
Начинаем нашу сегодняшнюю передачу.
Вопрос: «Считаете ли вы, что частичное восстановление карантина в Евросоюзе – это следствие объективных обстоятельств или под этим кроются тайные политические происки?»
Варианты:
- «Да. Это объективная ситуация, потому что количество заболевших растёт» - (8)495-134-21-35;
- «Нет. Это чьи-то коварные замыслы. Зря жужжать не станут» - (8)495-134-21-36;
- «Какой коронавирус? О чём вы вообще говорите?» - (8)495-134-21-37.
Многие люди, в рамках своей жизнедеятельности, обнаруживают странные явления, связанные с запретами, ограничениями. Нет логики! Кроме того, все говорят, что существуют новые методики; смертность резко упала. С другой стороны, люди болеют. В апреле-середине мая у моих знакомых были знакомые, которые от COVID-а умерли. Умер замечательный статистик Василий Михайлович Симчера. А последние месяц-два никто не умирает. Вопрос: зачем, почему? Мне кажется, этот вопрос имеет смысл.
Я останавливаю наше голосование.
- 61% считают, что есть политические требования;
- 39% считают, что это объективные основания.
Мне пишут: «Михаил, что за слова «жидомасоны»? За что вы так не любите евреев?»
Евреи-то тут причём? Жидомасоны – это некий символ чего-то страшного и человеконенавистнического. К евреям это не имеет вообще никакого отношения. Это термин такой; можно сказать, символ. Не хотите «Происки Ватикана», «Англичанка гадит» или ещё чего-нибудь в этом роде? Не следует придавать некоторые дополнительные смыслы.
Каждую неделю я выпускаю макроэкономические обзоры. В субботу вышел очередной, а сегодня вышла английская версия этого обзора. В следующий понедельник у меня будет большая лекция по тому, что происходит этой осенью. Но одну вещь я скажу прямо сейчас. Нет того экономического роста, который все ожидали осенью. Была такая логика: из-за карантина произошёл резкий спад; а дальше произойдёт такой же резкий рост, и всё вернётся на круги своя. Именно эту мысль явно и не явно транслировали всем. Весной я пытался объяснить, что это не так. Если наша теория верна, то эта эпидемия коронавируса с карантином запустит структурный кризис – то есть долгосрочный спад, который был в США с 1930-го по 1932-й год, который и привёл к великой депрессии. Те люди, которые меня не любят, говорили: Хазин, как обычно, несёт бред. Остальные говорили: Михаил Леонидович, может, ваша теория неверна; может, всё будет хорошо? На что я отвечал: дай бог, чтобы всё было хорошо, и чтобы наша теория была неверна. Но, во-первых, она много где верифицирована – поэтому, скорее всего, она верна. Но даже если неверна, но есть шанс, что она верна, то лучше сейчас подготовиться к этому кризису.
Мне пишут: «Жиды – это не евреи?»
Есть старый советский анекдот: «Вот из-за таких, как ты, жидов, нас, евреев, и не любят!» «Жиды» в русском языке не совсем евреи. Żyd – это по-польски еврей. А по-русски – это довольно специфическое слово с чрезвычайно сложными коннотациями, которые к национальности или к вероисповеданию имеет весьма отдалённое отношение.
Возвращаемся к главной теме. Если вы понимаете, что есть шанс на какую-то неприятность, то лучше к ней подготовиться. Если вы смотрите из окна на улицу и видите, что на небе дождевые облака, вы обычно берёте зонтик, даже если в прогнозе написано, что дождя не будет. Оказалось, что реализовался самый плохой сценарий. Мы, с чувством глубокого удовлетворения, должны сказать: мы опять оказались правы; читайте «Воспоминания о будущем»; подписывайтесь на наши еженедельные обзоры; слушайте мои онлайн-лекции! От этого никуда не денешься, поскольку нужно кормить народ, который работает. По этой причине нужно рекламировать продукцию. Был старый детский стишок про мальчика: «…здесь аллигаторов тьма. Я не верю – отвечает Фома…» И его съели! Вот проблема! Если вам все говорят, что ничего не будет, бо́льшая часть людей склонна это слушать. Бывают совсем смешные истории, когда вы смотрите в окно и видите, что вот-вот начнётся дождь, а вам из всех приёмников говорят, что дождя не будет; все родственники говорят, что дождя не будет. Вы выходите из дома и попадаете под дождь. Кто виноват? Могу вас уверить: виноваты не родственники; виноваты вы. Родственники вели себя безответственно, а вы должны принимать адекватные решения. Особенно это касается бизнеса. Не будет восстановительного роста до тех значений, которые бы подняли экономику на докризисный уровень – ни в нашей стране, ни в Евросоюзе, ни в мире. Более того, кризис начнёт усиливаться. Тут мы можем теоретически перейти к экономическому росту. Но для этого нам нужно отказаться от либерально-экономической политики. Как мы знаем, уже третью итерацию якобы программы роста написало правительство. Но поскольку Минфин и Центробанк категорически саботируют любую осмысленную работу, то эти программы даже не обсуждают, поскольку обсуждать там нечего. В СССР обсуждали Продовольственную программу, Программу строительства жилья и так далее. А теперь правительство испускает из себя наиважнейший документ, потому что нужно же как-то переходить к экономическому росту. А результата никакого нет! Никто даже обсуждать это не хочет. Отсюда вывод: обсуждать нечего!
Есть слова, вызывающие у людей острую реакцию. Почему-то слово «жиды» вызывает у слушателей бешеную реакцию. Мне пишут: «Определение, кто такие жиды, дал Достоевский в «Братьях Карамазовых».
В дневниках Достоевского есть замечательная фраза, смысл которой: любой русский человек инстинктивно жалеет еврея (он имеет в виду иудея), который живёт в русской среде, потому что ему тяжело и плохо; но давайте задумаемся, каково будет жить православному в иудейской среде. Я расскажу историю. В 1979-м году я поступил в Ярославский университет. Меня отправили на картошку. Там я общался с местными жителями. Это классическая русская деревня в районе Ростова Великого. Там жили люди, которые в Ярославле никогда не были. Для них Ростов Великий, с его двадцатью тысячами жителей, был большой город. Там у нас произошла дискуссия, вызванная вопросом, который мне задали: «Миша, скажи, пожалуйста, что такое еврей?» Я очень долго пытался объяснить. У меня ничего не вышло. Более того, мне был приведён пример, что где-то на районе живёт некий человек, который, когда туда приехал, был настоящим азербайджанцем из Баку, который служил тут в армии; женился на местной девке Машке. Машка девка непутёвая; она от него гуляет. Он фактически один воспитывает двух детей. Когда он приехал, он был настоящим азербайджанцем: верил в Аллаха; свинину не ел; водку не пил. «Ну, Аллаха у нас сроду никто не видывал… Свинину он уже жрёт! По нашим прикидкам, года через четыре начнёт пить водку – русским станет». После этого дискуссия была прекращена, в связи с её полной бессмысленностью. Мне сделали резюме: «Миша, мы поняли: в каждой деревушке есть свои мульки, про которые за пределами деревушки не знает никто; внутри знают все. Еврей – это московская мулька. Москва большая – поэтому много кто про неё знает. Но если ты в Москве не живёшь, то для тебя это всё глупость». Я говорю: «А Украина, Польша?» - «Украина, Польша – это отдельно. Там люди живут по-другому; не так, как мы. Про них мы ничего сказать не можем. У нас вот так!» Поэтому, когда мне начинают объяснять про то, что русского человека волнует эта тема, у меня это вызывает смех. Слово «жидомасон» не имеет никаких национальных коннотаций; это символ некоего вселенского зла. Я именно так его и понимаю. Не нужно делать далеко идущих выводов.
«Соловьёв Владимир Рудольфович – жид или еврей?»
Давайте скажем прямо: Владимир Рудольфович Соловьёв – советский журналист. Он стал журналистом не в советское время. Но психология советского человека лезет из него из всех щелей. Профессия журналиста накладывает определённый отпечаток; и это нравится не всем. Разговаривать с ним очень интересно. Он очень много знает; он очень грамотный человек и делает интересные передачи. То, что они часто имеют ярко выраженный пропагандистский оттенок – он журналист! Радиоведущий, телеведущий – это примерно одно и то же. По сути они все пропагандисты – это такая профессия. Ругать его за это нельзя. Не нравится - не смотри. Какой он человек? Я же с ним не живу. Он адекватен; ему можно задавать адекватные вопросы и получать от него адекватные ответы. Если вопрос будет глупый, можете получить резкий ответ. Он может и наехать. Он на меня иногда наезжал – я в ответ на него наехал. Это игра такая.
Мне часто говорят: как ты мог вернуться в программу Доренко, когда он тебя выгнал? Во-первых, не он выгнал, а я ушёл. У нас был с ним конфликт на почве принципиально отличного понимания отношения к слову «эфир». Для Доренко эфир – вещь сакральная; это его профессия; ему без эфира плохо. А для меня эфир – это во многом вещь, которая меня отвлекает от других дел. «Ты должен сделать то-то или то-то!». Я сказал: «Хорошо, я ухожу» и ушёл. С точки зрения Доренко, сказать «я ухожу» невозможно внутренне психологически. Потом он начал объяснять… Если ты уверен, что человек так не поступит, а он так поступает, то это означает, что ты неправильно оценил ситуацию. Когда человек понимает, что он неправильно оценил ситуацию, он пытается развернуть всю картину так, чтобы он оказался прав. Именно это и сделал Доренко. Именно поэтому он сам ко мне пришёл и попросил, чтобы я вернулся. Не я его просил, а он меня просил.
Того мира, в котором мы жили до COVID-а, больше не будет. Он бы всё равно исчез. Но эпидемия – была ли она искусственной или естественной – радикально изменила мир. Этой осенью стало понятно, что возврата не будет. В этой ситуации руководители западных стран, которые всё лето (и даже в конце весны) транслировали логику, что сейчас всё вернётся на круги своя, оказались в дурацком положении. Ребята, вы обещали – и где? Может, вы тогда уйдёте и предоставите другим возможность руководить? Вот этого они очень не хочуть… Я не исключаю, что восстановление паники по поводу COVID-а – это попытка (частично, по крайней мере) свалить вину на то, что нет обещанного экономического роста, на объективное обстоятельство: типа «это не мы… это оно – объективное обстоятельство». Таких историй в жизни было много. Так всегда поступают власти: они всегда увеличивают цифры экономического роста; уменьшают безработицу. Это не чьё-то конкретное желание – это так устроен механизм. Плюс к этому существуют пропагандистские инструменты, которые позволяют это делать. Кто-то говорит: Соловьёв говорил неправду; Доренко не хотел, чтобы обсуждались некоторые темы. Но на фоне западных журналистов из очень «уважаемых» газет типа New York Times, которые сегодня пишут про отравление Навального, и Соловьёв и Доренко выглядели бы ангелами в белых одеждах, которые всегда говорят чистую правду.
Мы столкнулись с тем, что, в силу обстоятельств, объективных с точки зрения политиков, категорически необходимо было вешать нам всем лапшу на уши. Я не зря говорю про обзоры, про онлайн-лекции, про книжку «Воспоминания о будущем» и так далее. Я пытаюсь выдать информацию, свободную от пропагандистской кампании, потому что я не являюсь официальным лицом ни в каком виде. Я в некотором смысле человек свободный – поэтому я могу говорить правду. Необязательно я говорю чистую правду. Как эксперт, я могу ошибаться. Пока жизнь складывается так, что линия в целом указана мной правильно. А вот дальше бывают ошибки. Я могу ошибаться в сроках; в отдельных элементах. Но в целом та линия, которую мы сейчас нашли, примерно адекватная. Я призываю всех думать. Нужно понимать, что этот системный обман действует очень активно.
Возвращаемся в студию. У микрофона Михаил Хазин. Начинаю отвечать на вопросы слушателей.
Вопрос: Михаил, добрый день. Сергей Алексеевич. Вы говорили, что голосование по поправкам даёт Путину реальное основание начать в стране радикальные перемены, в том числе чистку кадров. Прошло два с половиной месяца, как поправки вошли в силу. Вы продолжаете верить, что к концу осени что-то изменится? Обозначили пять национальных целей. Президент заслушивает губернаторов – всё идёт «нормально» в кавычках!
Михаил Хазин: Представим, что Путин решил что-то делать в августе. А тут бац – ему устроили Белоруссию. Потом бац – ему устроили Навального. Как вы думаете, зачем устраивали Навального? Можно предположить, что это был подарок к съезду Демократической партии США. А может, это был способ остановить Путина? Вы уверены, что через две недели ещё чего-нибудь не придумают? Если вы думаете, что противоположная сторона сидит и ничего не делает, то вы жестоко ошибаетесь. Она очень активно работает. Уровень напряжённости в стране и в мире очень сильно растёт. Уже понятно, что к выборам в США этот нарыв должен вскрыться. Давайте вернёмся к нашему разговору после 3-го ноября. С 6-го ноября вечером по 8-е утром в Санкт-Петербурге пройдёт мой традиционный большой семинар, посвящённый политическим вопросам. На этот раз там будет геостратег Андрей Школьников. Но обсуждать мы будем в основном итоги выборов в США. Приезжайте – не пожалеете!
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте, Михаил, Леонидович. Алексей, Германия. Вопрос связан с патриотическим движением в России. Все движения в России выглядят разрозненно; они не объединяются в одну большую силу. Это связано с индивидуальными качествами лидеров или это внешний фактор?
Михаил Хазин: Во-первых, внешний фактор. На протяжении двадцати – тридцати лет любая попытка патриотических действий вызывала очень резкое противостояние. В 90-е годы я работал в Министерстве экономики и в Администрации Президента и видел, как любая попытка сделать что-то разумное в экономической сфере вызывала бешеную агрессию. Как волки бросались: как, тут предложение восстановить сбережения граждан – ату их! Ату его, уволить немедленно! Или: давайте сделаем отечественную внутреннюю систему страхования – да вы что, сдурели; наши лапотные мужики ничего не понимают; все страховые деньги нужно отдавать на Запад! И так далее, и тому подобное. Вы представить себе не можете, какая была бешеная агрессия в 90-е годы! В рамках драки с этой агрессией мне и пришлось уйти с государственной службы. С тех пор у нас язык описания проблем – либеральный. Вы не можете ничего сделать, потому что все ключевые должности во всех экономических государственных институтах заняты либералами. Вы им объяснить ничего не можете! Они говорят на либеральном языке. Для них правильными словами говорит МВФ. И мы говорим языком МВФ. По этой причине мы сделали «Аврору», для того чтобы показать, что есть другой язык описания реальности. Нормальных людей, которые говорят про экономику, на «Авроре» как раз очень много: Глазьев, Катасонов, Ведута, Делягин и другие. Надо уже конкретизировать некоторые темы. Но именно как площадка, где отрабатывается нелиберальный язык, нелиберальный дискурс, мне кажется, «Аврора» вполне себе состоялась. Я призываю всех, кто может описать проблему нелиберально, максимально это делать. Вас заставляют говорить на либеральном языке – в результате вы читаете либеральные средства массовой информации, где вам говорят: осенью будет восстановление. А когда я говорю, что не будет, то мне говорят: а вы кто такой? Это сегодня ключевая проблема. Эта проблема не только моя; эта проблема и Путина.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте, Михаил Леонидович. В 1993-м году вы начали работать в Администрации Президента.
Михаил Хазин: В Администрации я начал работать в 1997-м. В Минэкономики я пришёл в 94-м году.
Вопрос: Там вы соприкасались с политикой президента Ельцина, Центра экономического реформирования. Потом вы перешли в министерство; занимались другими делами по линии кредитования. С чем это было связано? С тем, что вы не были тем младореформатором, который был нацелен на огульную приватизацию? Не считаете ли вы, что Мюнхенская речь Путина и апрельская речь Доминика Стросс-Кана – это звенья одной цепи, потому что так называемые сомнительные интересы США бьют не только по отдельным физическим лицам, но и по целым государствам?
Михаил Хазин: Мюнхенская речь Путина – это попытка вернуть статус России. Он сказал: «Вы в 1991-м году взяли на себя некие обязательства. Почему вы их не выполняете?» Ответ был следующий: «А ты кто такой? Россия проиграла войну – поэтому мы, как победители, будем вам указывать, что и как делать. Мы решаем, исполняем мы свои обязательства или нет». Путин тогда сказал: «Если так, то в этом случае мы отказываемся от своих обязательств, взятых на себя в 1990-м – 1991-м годах». Одно из этих обязательств было, кстати, не развивать гиперзвуковое оружие. Посмотрите, что сказал Путин, награждая создателей гиперзвуковых ракет. Путин и в Мюнхенской речи, и в речи на Валдайском форуме 2014-го года, и в выступлении в январе в Послании 2018-го года гнул одну и ту же линию: Россия имеет право и имеет ресурс заставить тех, кто давал ей обязательства, а потом их не выполнил, своё слово сдержать; или получите неприятности. Стросс-Кан пытался объяснить: вы сейчас пытаетесь любой ценой сохранить модель, а модель уже умерла. Стросс-Кан пытался вменить этим людям разумную политику - примерно то же самое, что вменить разумную политику Силуанову и Набиуллиной. Они невменяемые в этом смысле. Они знают точно: солнце встаёт в Вашингтоне. Если им что-то говорят не из Вашингтона, они не слышат. МВФ сказал девальвировать рубль – они девальвируют! МВФ сказал не допустить, чтобы были рублёвые кредиты – нет рублёвых кредитов! МВФ сказал «все деньги на Запад» - они максимальным образом стимулируют вывод капитала.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Добрый день. Многие говорят о создании некоего союзного государства, в котором мы, оказывается, живём. Об этом мы узнали тридцать дней назад. Белоруссия не хочет отдавать часть своего суверенитета; хочет получить преференцию от России. Россия тоже хочет получать преференции от этого союза. Существует такой момент, чтобы обе стороны получили какое-то преимущество от этого союза?
Михаил Хазин: Безусловно, есть объективная тенденция на создание союза не только России с Белоруссией, но и более широкого, который можно условно назвать СССР-2. Проблема в том, что ведение переговоров о создании такого рода образования всегда очень сложное дело. Комментировать его я не могу, потому что мне неизвестен колоссальный объём информации. Его знают Лукашенко и Путин. Даже Лавров и Макей много чего не знают. Они должны найти некоторую договорённость между собой. Лукашенко очень долго сопротивлялся, исходя из своей внутренней логики. После выборов мы убедились, что логика оказалась неправильной. И Лукашенко убедился. Он сменил модель. Какая это модель – я не знаю. То, что он хитрый, не вызывает никаких сомнений. Я не могу это комментировать; я могу только описывать объективные тенденции.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Михаил, здравствуйте. Александр, Тольятти. В Тольятти есть стоматологическая клиника. Кое-кто из руководства буквально через месяц-два после начала эпидемии COVID-а купил себе новую квартирку, машинку, открыл частный стоматологический кабинет. Когда работники поинтересовались, не положено ли им что-то во время эпидемии, им было сказано, что ничего не выделялось. Не только на Рублёвке враги, но и у нас, по соседству с нами, живут люди, которые привыкли хапать, привыкли в этой системе жить. Как Путину переломить эту ситуацию?
Михаил Хазин: Создана ситуация, при которой вырос довольно большой слой, который искренне убеждён, что либерализм – это свобода и никакой ответственности перед обществом. «Выделили деньги на врачей, а я их себе захапал! Я молодец, а они все придурки». Существует один-единственный способ в мире (при социализме он был такой же) – публичность. Об этом нужно говорить вслух. Это иногда страшно, потому что тому, кто первый скажет, могут дать по башке. В наше время с анонимными Telegram-каналами и прочим это стало намного легче. Ситуация простая: предоставлялись ли руководству деньги? Если предоставлялись, а врачи не получили, то в этом случае это повод обращаться в суд или ещё куда-то. Кроме того, это и политическая ситуация. У нас сейчас появилось много новых политических партий. Обратитесь к ним. У вас же, наверняка, есть какие-то отделения. Пускай они поднимут этот вопрос. Через год будут выборы в Госдуму. Предложите какой-нибудь партии поднять эту тему: как медицинские чиновники разворовывают деньги, предназначенные для врачей. Это будет весёлая история! Конечно, будет шум. Но как только вы начнёте, неожиданно выяснится, это вполне себе пойдёт и даже станет плюсом.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте, Михаил Леонидович. Я посмотрел «Время первых» - это пасквиль в адрес отечественного ВПК, приёмки и отряда космонавтов. Может, вы организуете на площадке «Авроры» раз в неделю?
Михаил Хазин: Смотрите «Укрощение огня» - я и молодёжи рекомендую посмотреть этот фильм. Он очень сильный – и с художественной, и с музыкальной, и с пафосной. Попробуем… Хорошо.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте. Тимофей, Санкт-Петербург. В Петербурге, как и во многих регионах, введён обязательный масочный режим во всех магазинах, общественных местах.
Михаил Хазин: Что-то я не заметил масок у вас там.
Вопрос: За это даже штрафуют периодически.
Михаил Хазин: В Москве вы войти без маски можете, но вам ничего не продадут.
Вопрос: В Питере то же самое. Поскольку масочный режим введён для всех граждан, у нас появились хоть небольшие, но обязательные траты на эти маски. Почему на региональном уровне не происходит пересмотра индексации минимального размера труда, прожиточного минимума?
Михаил Хазин: Не следует к этому относиться со звериной серьёзностью по части того, что это реально увеличивает ваши траты. Носите масочку в кармане или в сумочке! Это не проблема. Другое дело, что, если мне в магазине предлагают маску купить, я в этот магазин не хожу, потому что это жлобство. Мой товарищ (большой специалист по мясу) рассказывал мне, в колбасе, которую вы покупаете, 50% цены – это наценка сети. Сырьё составляет треть цены. При такой наценке можно предоставлять маски бесплатно.
Мне пишут: «Нет у России ни средств, ни возможностей. Еле на ногах держится».
Не следует предаваться пессимизму! У нас есть и силы, и возможности. Вот увидите!
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Михаил, здравствуйте. Виктор Михайлович, Домодедово. Условно стихийные протесты в США не утихают. Это отсутствие должных ресурсов у Трампа или его политика выжидания определённого момента?
Михаил Хазин: Это уж точно не насущная проблема. Как там воюет Трамп с демократами – тема богатая; я на эту тему много пишу и говорю. Давайте, мы к ней вернёмся попозже, когда будет больше времени.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Михаил, здравствуйте. Деревенский парень. В продолжение госпожи Набиуллиной и её соратников. Всё так весело, но так становится грустно! Есть ли выход из этого лабиринта?
Михаил Хазин: Выход очевидный – необходимо менять модель. Более того, она изменится в любом случае, потому что она рушится у нас на глазах. Власти, которые поняли, что их надежды на восстановление рухнули, сейчас пытаются вину на это свалить на объективные обстоятельства: типа не мы виноваты; это оно – коронавирус, ещё что-то…
Ключевая задача рядового обывателя (особенно предпринимателя) – разобраться, какой будет новая модель. Тот, кто первый разберётся, даже не минимизирует негатив, а получит сильное преимущество. Я много раз рассказывал о работе на падающих рынках – в чём специфика, и как на них можно выиграть. Общефилософский принцип – крупные состояния делаются в условиях спада. Ищите источники информации! Подписывайтесь на обзоры (стоят они копейки). Заходите на онлайн-семинары. Читайте лекции и ситуации. Я выложил свою лекцию об истории доллара аж 13-го года. У вас в голове будут некоторые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. В субботу-воскресенье мы провели тренинг по «Лестнице в небо». Все участники, в один голос, говорили, что даже те, кто никаких новых знаний от этого не получил, радикально изменили свой взгляд на эту ситуацию. Ключевой момент сегодня – менять взгляд. Это нужно делать внутри себя. Вы должны сами этим заниматься. Я могу вам помогать, но я не могу за вас это сделать. Это принципиально важная вещь. В этом ключ к успеху.
На этом наше время подошло к концу. У микрофона был Михаил Хазин. Благодарю за внимание. До свидания.